Форум » Город » Камера в Петропавловской крепости » Ответить
Камера в Петропавловской крепости
Владимир Корф: Камера для заключенных
Владимир Корф: ------------) гостиная Корфов Владимира, Михаила и Андрея привезли никуда иначе, как в Петропавловскую крепость. Плохо дело...- сразу понял Владимир, выходя из кареты. Хотя, выходом это трудно было назвать. Хоть они и дворянского происхождения, обращались с ними не очень учтиво. Их провели по холодным каменным коридорам прямиком в камеру, где даже лежать негде было. Вместо кровати - две кучи сена, свет пробивался внутрь только через небольшое окошко, мебели не было совсем, если не считать таковой одинокую табуретку в углу. - Располагайтесь, господа. - с иронией сказал он, стоя посреди камеры и обращаясь к друзьям.
Михаил Репнин: ----------------------> гостиная Корфов Было жутко холодно... Темные стены камеры создавали еще большую зябкость в сердце. Михаил частенько по делам государственной важности бывал в Петропавловской крепости. Но только наверху... Теперь он понимал чувства заключенных, которых на его глазах выводили в бездыханном состоянии отсюда. Владимир стоял как всегда непроницаем даже в этом жутком месте. Андрей наоборот нервно оглядывался, еще видимо не осознавая происходящего. Да и чего скрывать сам Мишель, еще вчера адьютант наследника российского престола, а сегодня преступник, находился в полнейшем шоке. - Я думаю, нам стоит просить объяснить причину нашего нахождения здесь. Мы не преступники! Мы поручики царской армии! С нами не могут обходиться, как с дворовыми собаками! - по привычке стал возмущаться Репнин, что было в данный момент глупо и бессмыслено.
Владимир Корф: - Мишель, если ты думаешь, что это аргумент в нашу защиту, то ты ошибаешься. - ледяным тоном произнес Владимир, сел на холодный пол в углу и уткнулся взглядом перед собой в задумчивости. - Тебя-то отпустят, тебя сам Александр вымолит у отца...Андрей...и его тоже... - Конечно, брат внебрачной дочери самого Николая..если сам не его сын... - подумал он, но вслух не сказал. - А вот мне куковать в Сибири... И в Сибири тоже живут...- по привычке смирился он с будущностью, что рисовало ему воображение: каторга, кирка, серый быт заключенных, никаких известий от остального мира, годы заточения и смерть от воспаления легких..
Михаил Репнин: Михаил усмехнулся, правда слегка нервно. Ходя из с тороны в сторону, осматривая камеру, будто что-то хотел найти здесь, он думал. Мысли путались в голове, и в итоге все все равно они не могли здесь решать. Он остановился и осмотрел друзей: - Ну что вы стоите, как будто нас уже в кандалах на каторгу высылают!? - жестко сказл Мишель. - Александр должен освободить нас. Ведь никто не пострадал. Тем более, узнав о том, что ты хотел застрелиться - кивнул Репнин головой на Корфа - Император должен нас помиловать. По сути виновных нет. - говорил он, запинаясь, уже сам сомневаясь в свои доводах. В бессилии что-либо сделать он опустился на пол, закрыв лицо руками. - А свет какой-нибудь здесь положен?! - крикнул он, не поднимая головы. Это был последний крик души в попытке как-нибудь изменить ситуацию, хуже которой быть не могло.
Владимир Корф: - Вот сколько тебя знаю, всегда удивлялся твоему оптимизму и попыткам что-то сделать, когда ничего сделать нельзя, - признался Владимир, подняв на друга равнодушный к происходящему взгляд. - По сути, виноватый я. Что ж, мне и отвечать. Надеюсь, цесаревич донесет это до сведения царя и вы не пострадаете по моей вине. - сказал Корф, тоном, похожим на извинения, косо взглянул на упорно молчащего Андрея, а после снова повернулся к Мишелю. Только извинениями тут не поможешь. Надо что-то делать...только что?! - несмотря на то, что внешне Корф напоминал айсберг, внутри него царила сейчас беспомощная паника.
Михаил Репнин: - Виноваты все! - отрезал Михаил, все еще не поднимая головы с пола. - Если даже нас с Андреем оправдают, я не сдвинусь с места. - поднял он наконец глаза на Корфа. Владимир смотрел на него стеклянными глазами. Своим пессимизмом, частыми фразами, показной непроницаемостью он лишь пытался прикрыть клокочащий в груди страх. Андрей вообще просто молчал. Миша не закричал до сих пор лишь потому, что в душе теплилась надежда на благоприятный исход. Однако все предыдущие надежды вылетели в трубу... - Без меня ты в Сибирь не поедешь! Кто же там будет сдерживать твой жуткий характер!? - посмеялся Михаил
Владимир Корф: - Не знать мне шпаги, если Вы не правы. - усмехнулся Владимир, но тут же его лицо приняло серьезное выражение. - Я знаю, Миш, что ты никогда меня не бросишь,но не надо геройствовать попусту. Никому лучше ты этим не сделаешь. Повисла пауза. Владимир искал подходящие слова. - А зачем там меня сдерживать? Один бунт - и нет Володи Корфа, девять граммов свинца в грудь и надгробие. И угомонится наконец моя беснующуюся душа. - постный вид Владимира, изображающего молебен в церкви показывал, будто именно этого он и хотел всю жизнь. Но как бы ни так... Юмор - как кофе: чем чернее, тем лучше. - заключил он, озвучив вышесказанные слова.
Михаил Репнин: - Тьфу на тебя три раза, глупец! - махнул рукой Михаил и резко встал. Подойдя к Андрею, он похлопал его по плечу, дабы слегка успокоить. - Твой тюремный юмор нам непонятен! - улыбнулся Репнин. В этот момент через окошко в двери протянули огарок свечи. Миша подошел и взял его. - Ну со светом хоть повеселей! - прикрикнул иронически он. - Все кончится хорошо! Нас вытащит Александр. Он благородный человек. В беде не оставит. - сказал он еще раз заевшую пластинку. Но другого сейчас не оставалось. Только лишь ждать и шутить, как Корф.
Андрей: Все это время Андрей стоял молча, он думал о том, что с ними случилось, как он до такого докатился, как теперь всем троим избежать растрела и слушал о чем говорят друзья. Последние слова Владимира разозлили Андрея. -А вы все шутите господа. Владимир мы с Мишей тебя не бросим - это раз, черный юмор нам сейчас не поможет - это два, что касается бунта... он помедлил. Думаю он нам непоможет, да и действительно о нем дае не думать, даже в шутку. А то ушей сдесь много.... Черт возьми! -Андрей сел на холодный пол. -Попали мы с вами друзья. Что делать? В голову вобще ничего не приходит.
Владимир Корф: - Не суетись. Криком и паникой тут не поможешь. Или, как барышня, упадешь в обморок, надеясь, что тебя выведут в лазарет? - прорвалось наружу раздражение Корфа. - Сидеть и ждать! Вот что делать. А бунт здесь действительно не поможет. Лица у всех трех друзей были не самые веселые и атмосфера в камере была уже не та, чем меньше часа назад в гостиной поместья Корфа. Поэтому Владимир закрыл глаза и попытался успокоиться. Через какое-то время он стал дремать, но чутко слышал, как шевелятся Мишель и Андрей, и даже как ходят за тяжелыми деревянными дверьми тюремщики.
Михаил Репнин: Мишель попытался устроиться в темной камере. Подоложил под спину сено, свечу поставил на табурет, но удобства это конечно не прибавило. Андрей уселся на пол, Владимир уже не шевелился. Репнин проворочился на своем самодельном "ложе", но сон так и не пришел. В итоге он вновь встал и подошел к окну. - Мне плевать на мою судьбу. Тюрьма, Сибирь и даже виселица... - Миша откашлялся, проглатывая последнее слово. - Жаль отца с матушкой и сестру. Вот так вот опорочу я им фамилию на всю жизнь. - выдыхнул он. Этот монолог был похож более на разговор с самим собой, поскольку друзья практически не слушали его, занятые своими мыслями, видимо близкими по смыслу к Мишиным. Наконец он громо рассмеялся - Однако как обрадуется наш старый полковник, узнав что наконец посадили его обидчиков, которые каждый вечер прятали его вставную челюсть!
Андрей: Андрей только посмотрел на Мишеля и натянуто улыбнуля. -Да уж...Бедная Натали. Вот я дурак. Он стукнул себя по лбу. Ну зачем мне все это надо было? Ну почему мея вечно тянет не туда куда нужно? Вечно я попадаю в неприятности по собственной глупости. Андрей немного поерзал на полу, сидеть было холодно, а стоять нет сил. Подумав немного онвстал, снял с себя сюртук, положил на пол и сел на него. Теперь холод пронизывал его тело, там где раньше его защищала ткань. -Холодно тут. тихо сказал Андрей и вздохнул.
Полковник Заморёнов: Полковник Заморёнов - доверенное лицо самого Императора Российской империи. Николай не раз поручал ему важные и секретные задания, и каждое из них заканчивалось успехом. Сам по себе Заморёнов был неплохим человеком, добрым, отзывчивым.. Но долг для него был превыше всего. Он никогда не смел ослушаться государя и всегда действовал по его приказу. Вот и на этот раз ему поручили дело, государственной важности. Ему нужно было в мельчайших подробностях все разузнать о дуэли между наследником Александром и поручиком Корфом. Полковника переодели, наклеили бороду, и поместили в камеру еще до того, как сюда попали Репнин, Корф и Долгорукий. Он лег в самом темном углу, и заметить его было невозможно. Более двух часов он так лежал, и все тело ломило, ноги занемели. Пора. - про себя решил Заморёнов и пошевелился. Все трое мужчин сразу обратили внимание на шорох и одновременно посмотрели в угол. Полковник сел на тюремной лежанке, вид у него был - старика. Которому уже лет и лет.. Он прокашлялся и как бы поддерживая Андрея Долгорукого, сказал: - Да, молодой человек, здесь не теплые места. - все трое пялились на него во все глаза, а полковник сохранял совершенное спокойствие. Его солдаты так постарались с маскарадом, что сейчас он выглядел старым мужиком, настоящим заключенным.
Михаил Репнин: Михаил шарахнулся в сторону. До сих пор он думал, что в камере они одни. Однако из темного угла появился старик. Вид у него был удручающий. И что он мог сделать такого, чтобы попасть в Петропавловку. Не иначе еще с Александровых времен тут сидит. Кашляет, трясется - жуть! - Добрый вечер. - поздоровался Репнин. - Место не совсем подходящее для знакомств. Кто вы такой? - перешел он в наступление. Наслышан он был о всякого рода заключенных. Еще воткнет ножик в спину, заберет последние вещи, и лежи тут на полу, пока не найдут.
Андрей: Андрй чуть на месте не подпрыгнул. С нами в камере оказывается еще кто-то есть. Надо же, а я его не заметил, не подавал он призднаков жизни. Странный он какой-то, еще и не молод. Анрей заерзал и изучающим взглядом смотрел на незнакомца. -Здравствуйте. вконце-концов сказал он. И посмотрел на Мишель. А ведь он прав, в этом месте лучше не знакомится, не понятно кем может оказатся твой собеседник. Андрей насторожился.
Полковник Заморёнов: Облокотившись руками об свои колени, мужчина встал и начал подходить к ребятам, на ходу объясняясь: - Простите, что слышал ваши разговоры, господа. Но боюсь что это было неизбежно. - он сел напротив Владимира, Андрея и Михаила. После вопроса Мишеля "Кто вы такой?" полковник приложив палец к губам, и обернулся. - Тшш.. - он прислушивался к любым звукам и только убедившись, что их никто не слушает, продолжил. - У этих стен есть уши. - пояснил он свое странное, на первый взгляд, поведение. - Я такой же заключенный как и вы. Неугодный Его Величеству человек. - говорил Заморёнов убедительно, тихо. В такую речь легко поверить. В ней не было ничего настораживающего.
Михаил Репнин: Михаил прислушался к словам старика. Неуверенно посмотрев на него он все-таки решил спросить, то что волновало его в первые секунды: - Что же вы такого сделали? - сказал он небрежно, вроде как с усмешкой. Как будто этот седой старик может как-то мешать царю. Ни за что не поверю! Однако ответ означал бы многое. Сосед оказался более или менее разумным и благожелательно настроенным. Опасаться за свое брюхо не стоило.
Андрей: Андрей все так же настарожено смотрел на незнакомца. Каждый сказать может, чт не виновен, а на самом деле, еще как виновен! Андрей поправил очки, который сползли на бок и прислонился к стене, уткнувшись взглядом в какуе-то точку в потолке. Иногда поглядывай на незнакомца, но все вопросы оставил Репнину. У него сейчас другая проблема и незнакомец только отвлекал от мыслей. Что же делать?
Полковник Заморёнов: "Старик" тяжело вздохнул, поправил свой грязный и изношенный пиджак, и уперся взглядом в Репнина. Взгляд был совсем не тяжелым, а простым.. но каким-то потерянным. Он начал все рассказывать. - Я двоюродный дядя Оли Калиновской. Я обожаю свою племянницу, и желаю ей только счастья. Вы вероятно слышали о ее романе с престолонаследником. Я попал сюда очень давно, за то, что помогал Оленьке встречаться с Александром. - голос был немного охрипшим. Дышалось тут тяжело, было ужасно душно, но в то же время очень холодно. Поэтому почти после каждой реплики, полковник тяжело вздыхал.
Владимир Корф: - Еще один несчастный, попавший в тюрьму по глупости слабости к женщинам... - кивнул Владимир, не открывая глаз, а только слушая. Он, конечно, обратил внимание на странного старика, но потом снова вернулся в свое затуманенное раздумьями состояние.
полная версия страницы