Форум » Город » Камера в Петропавловской крепости » Ответить
Камера в Петропавловской крепости
Владимир Корф: Камера для заключенных
Ответов - 98, стр:
1 2 3 4 5 All
Владимир Корф: ------------) гостиная Корфов Владимира, Михаила и Андрея привезли никуда иначе, как в Петропавловскую крепость. Плохо дело...- сразу понял Владимир, выходя из кареты. Хотя, выходом это трудно было назвать. Хоть они и дворянского происхождения, обращались с ними не очень учтиво. Их провели по холодным каменным коридорам прямиком в камеру, где даже лежать негде было. Вместо кровати - две кучи сена, свет пробивался внутрь только через небольшое окошко, мебели не было совсем, если не считать таковой одинокую табуретку в углу. - Располагайтесь, господа. - с иронией сказал он, стоя посреди камеры и обращаясь к друзьям.
Михаил Репнин: ----------------------> гостиная Корфов Было жутко холодно... Темные стены камеры создавали еще большую зябкость в сердце. Михаил частенько по делам государственной важности бывал в Петропавловской крепости. Но только наверху... Теперь он понимал чувства заключенных, которых на его глазах выводили в бездыханном состоянии отсюда. Владимир стоял как всегда непроницаем даже в этом жутком месте. Андрей наоборот нервно оглядывался, еще видимо не осознавая происходящего. Да и чего скрывать сам Мишель, еще вчера адьютант наследника российского престола, а сегодня преступник, находился в полнейшем шоке. - Я думаю, нам стоит просить объяснить причину нашего нахождения здесь. Мы не преступники! Мы поручики царской армии! С нами не могут обходиться, как с дворовыми собаками! - по привычке стал возмущаться Репнин, что было в данный момент глупо и бессмыслено.
Владимир Корф: - Мишель, если ты думаешь, что это аргумент в нашу защиту, то ты ошибаешься. - ледяным тоном произнес Владимир, сел на холодный пол в углу и уткнулся взглядом перед собой в задумчивости. - Тебя-то отпустят, тебя сам Александр вымолит у отца...Андрей...и его тоже... - Конечно, брат внебрачной дочери самого Николая..если сам не его сын... - подумал он, но вслух не сказал. - А вот мне куковать в Сибири... И в Сибири тоже живут...- по привычке смирился он с будущностью, что рисовало ему воображение: каторга, кирка, серый быт заключенных, никаких известий от остального мира, годы заточения и смерть от воспаления легких..
Михаил Репнин: Михаил усмехнулся, правда слегка нервно. Ходя из с тороны в сторону, осматривая камеру, будто что-то хотел найти здесь, он думал. Мысли путались в голове, и в итоге все все равно они не могли здесь решать. Он остановился и осмотрел друзей: - Ну что вы стоите, как будто нас уже в кандалах на каторгу высылают!? - жестко сказл Мишель. - Александр должен освободить нас. Ведь никто не пострадал. Тем более, узнав о том, что ты хотел застрелиться - кивнул Репнин головой на Корфа - Император должен нас помиловать. По сути виновных нет. - говорил он, запинаясь, уже сам сомневаясь в свои доводах. В бессилии что-либо сделать он опустился на пол, закрыв лицо руками. - А свет какой-нибудь здесь положен?! - крикнул он, не поднимая головы. Это был последний крик души в попытке как-нибудь изменить ситуацию, хуже которой быть не могло.
Владимир Корф: - Вот сколько тебя знаю, всегда удивлялся твоему оптимизму и попыткам что-то сделать, когда ничего сделать нельзя, - признался Владимир, подняв на друга равнодушный к происходящему взгляд. - По сути, виноватый я. Что ж, мне и отвечать. Надеюсь, цесаревич донесет это до сведения царя и вы не пострадаете по моей вине. - сказал Корф, тоном, похожим на извинения, косо взглянул на упорно молчащего Андрея, а после снова повернулся к Мишелю. Только извинениями тут не поможешь. Надо что-то делать...только что?! - несмотря на то, что внешне Корф напоминал айсберг, внутри него царила сейчас беспомощная паника.
Михаил Репнин: - Виноваты все! - отрезал Михаил, все еще не поднимая головы с пола. - Если даже нас с Андреем оправдают, я не сдвинусь с места. - поднял он наконец глаза на Корфа. Владимир смотрел на него стеклянными глазами. Своим пессимизмом, частыми фразами, показной непроницаемостью он лишь пытался прикрыть клокочащий в груди страх. Андрей вообще просто молчал. Миша не закричал до сих пор лишь потому, что в душе теплилась надежда на благоприятный исход. Однако все предыдущие надежды вылетели в трубу... - Без меня ты в Сибирь не поедешь! Кто же там будет сдерживать твой жуткий характер!? - посмеялся Михаил
Владимир Корф: - Не знать мне шпаги, если Вы не правы. - усмехнулся Владимир, но тут же его лицо приняло серьезное выражение. - Я знаю, Миш, что ты никогда меня не бросишь,но не надо геройствовать попусту. Никому лучше ты этим не сделаешь. Повисла пауза. Владимир искал подходящие слова. - А зачем там меня сдерживать? Один бунт - и нет Володи Корфа, девять граммов свинца в грудь и надгробие. И угомонится наконец моя беснующуюся душа. - постный вид Владимира, изображающего молебен в церкви показывал, будто именно этого он и хотел всю жизнь. Но как бы ни так... Юмор - как кофе: чем чернее, тем лучше. - заключил он, озвучив вышесказанные слова.
Михаил Репнин: - Тьфу на тебя три раза, глупец! - махнул рукой Михаил и резко встал. Подойдя к Андрею, он похлопал его по плечу, дабы слегка успокоить. - Твой тюремный юмор нам непонятен! - улыбнулся Репнин. В этот момент через окошко в двери протянули огарок свечи. Миша подошел и взял его. - Ну со светом хоть повеселей! - прикрикнул иронически он. - Все кончится хорошо! Нас вытащит Александр. Он благородный человек. В беде не оставит. - сказал он еще раз заевшую пластинку. Но другого сейчас не оставалось. Только лишь ждать и шутить, как Корф.
Андрей: Все это время Андрей стоял молча, он думал о том, что с ними случилось, как он до такого докатился, как теперь всем троим избежать растрела и слушал о чем говорят друзья. Последние слова Владимира разозлили Андрея. -А вы все шутите господа. Владимир мы с Мишей тебя не бросим - это раз, черный юмор нам сейчас не поможет - это два, что касается бунта... он помедлил. Думаю он нам непоможет, да и действительно о нем дае не думать, даже в шутку. А то ушей сдесь много.... Черт возьми! -Андрей сел на холодный пол. -Попали мы с вами друзья. Что делать? В голову вобще ничего не приходит.
Владимир Корф: - Не суетись. Криком и паникой тут не поможешь. Или, как барышня, упадешь в обморок, надеясь, что тебя выведут в лазарет? - прорвалось наружу раздражение Корфа. - Сидеть и ждать! Вот что делать. А бунт здесь действительно не поможет. Лица у всех трех друзей были не самые веселые и атмосфера в камере была уже не та, чем меньше часа назад в гостиной поместья Корфа. Поэтому Владимир закрыл глаза и попытался успокоиться. Через какое-то время он стал дремать, но чутко слышал, как шевелятся Мишель и Андрей, и даже как ходят за тяжелыми деревянными дверьми тюремщики.
Михаил Репнин: Мишель попытался устроиться в темной камере. Подоложил под спину сено, свечу поставил на табурет, но удобства это конечно не прибавило. Андрей уселся на пол, Владимир уже не шевелился. Репнин проворочился на своем самодельном "ложе", но сон так и не пришел. В итоге он вновь встал и подошел к окну. - Мне плевать на мою судьбу. Тюрьма, Сибирь и даже виселица... - Миша откашлялся, проглатывая последнее слово. - Жаль отца с матушкой и сестру. Вот так вот опорочу я им фамилию на всю жизнь. - выдыхнул он. Этот монолог был похож более на разговор с самим собой, поскольку друзья практически не слушали его, занятые своими мыслями, видимо близкими по смыслу к Мишиным. Наконец он громо рассмеялся - Однако как обрадуется наш старый полковник, узнав что наконец посадили его обидчиков, которые каждый вечер прятали его вставную челюсть!
Андрей: Андрей только посмотрел на Мишеля и натянуто улыбнуля. -Да уж...Бедная Натали. Вот я дурак. Он стукнул себя по лбу. Ну зачем мне все это надо было? Ну почему мея вечно тянет не туда куда нужно? Вечно я попадаю в неприятности по собственной глупости. Андрей немного поерзал на полу, сидеть было холодно, а стоять нет сил. Подумав немного онвстал, снял с себя сюртук, положил на пол и сел на него. Теперь холод пронизывал его тело, там где раньше его защищала ткань. -Холодно тут. тихо сказал Андрей и вздохнул.
Полковник Заморёнов: Полковник Заморёнов - доверенное лицо самого Императора Российской империи. Николай не раз поручал ему важные и секретные задания, и каждое из них заканчивалось успехом. Сам по себе Заморёнов был неплохим человеком, добрым, отзывчивым.. Но долг для него был превыше всего. Он никогда не смел ослушаться государя и всегда действовал по его приказу. Вот и на этот раз ему поручили дело, государственной важности. Ему нужно было в мельчайших подробностях все разузнать о дуэли между наследником Александром и поручиком Корфом. Полковника переодели, наклеили бороду, и поместили в камеру еще до того, как сюда попали Репнин, Корф и Долгорукий. Он лег в самом темном углу, и заметить его было невозможно. Более двух часов он так лежал, и все тело ломило, ноги занемели. Пора. - про себя решил Заморёнов и пошевелился. Все трое мужчин сразу обратили внимание на шорох и одновременно посмотрели в угол. Полковник сел на тюремной лежанке, вид у него был - старика. Которому уже лет и лет.. Он прокашлялся и как бы поддерживая Андрея Долгорукого, сказал: - Да, молодой человек, здесь не теплые места. - все трое пялились на него во все глаза, а полковник сохранял совершенное спокойствие. Его солдаты так постарались с маскарадом, что сейчас он выглядел старым мужиком, настоящим заключенным.
Михаил Репнин: Михаил шарахнулся в сторону. До сих пор он думал, что в камере они одни. Однако из темного угла появился старик. Вид у него был удручающий. И что он мог сделать такого, чтобы попасть в Петропавловку. Не иначе еще с Александровых времен тут сидит. Кашляет, трясется - жуть! - Добрый вечер. - поздоровался Репнин. - Место не совсем подходящее для знакомств. Кто вы такой? - перешел он в наступление. Наслышан он был о всякого рода заключенных. Еще воткнет ножик в спину, заберет последние вещи, и лежи тут на полу, пока не найдут.
Андрей: Андрй чуть на месте не подпрыгнул. С нами в камере оказывается еще кто-то есть. Надо же, а я его не заметил, не подавал он призднаков жизни. Странный он какой-то, еще и не молод. Анрей заерзал и изучающим взглядом смотрел на незнакомца. -Здравствуйте. вконце-концов сказал он. И посмотрел на Мишель. А ведь он прав, в этом месте лучше не знакомится, не понятно кем может оказатся твой собеседник. Андрей насторожился.
Полковник Заморёнов: Облокотившись руками об свои колени, мужчина встал и начал подходить к ребятам, на ходу объясняясь: - Простите, что слышал ваши разговоры, господа. Но боюсь что это было неизбежно. - он сел напротив Владимира, Андрея и Михаила. После вопроса Мишеля "Кто вы такой?" полковник приложив палец к губам, и обернулся. - Тшш.. - он прислушивался к любым звукам и только убедившись, что их никто не слушает, продолжил. - У этих стен есть уши. - пояснил он свое странное, на первый взгляд, поведение. - Я такой же заключенный как и вы. Неугодный Его Величеству человек. - говорил Заморёнов убедительно, тихо. В такую речь легко поверить. В ней не было ничего настораживающего.
Михаил Репнин: Михаил прислушался к словам старика. Неуверенно посмотрев на него он все-таки решил спросить, то что волновало его в первые секунды: - Что же вы такого сделали? - сказал он небрежно, вроде как с усмешкой. Как будто этот седой старик может как-то мешать царю. Ни за что не поверю! Однако ответ означал бы многое. Сосед оказался более или менее разумным и благожелательно настроенным. Опасаться за свое брюхо не стоило.
Андрей: Андрей все так же настарожено смотрел на незнакомца. Каждый сказать может, чт не виновен, а на самом деле, еще как виновен! Андрей поправил очки, который сползли на бок и прислонился к стене, уткнувшись взглядом в какуе-то точку в потолке. Иногда поглядывай на незнакомца, но все вопросы оставил Репнину. У него сейчас другая проблема и незнакомец только отвлекал от мыслей. Что же делать?
Полковник Заморёнов: "Старик" тяжело вздохнул, поправил свой грязный и изношенный пиджак, и уперся взглядом в Репнина. Взгляд был совсем не тяжелым, а простым.. но каким-то потерянным. Он начал все рассказывать. - Я двоюродный дядя Оли Калиновской. Я обожаю свою племянницу, и желаю ей только счастья. Вы вероятно слышали о ее романе с престолонаследником. Я попал сюда очень давно, за то, что помогал Оленьке встречаться с Александром. - голос был немного охрипшим. Дышалось тут тяжело, было ужасно душно, но в то же время очень холодно. Поэтому почти после каждой реплики, полковник тяжело вздыхал.
Владимир Корф: - Еще один несчастный, попавший в тюрьму по глупости слабости к женщинам... - кивнул Владимир, не открывая глаз, а только слушая. Он, конечно, обратил внимание на странного старика, но потом снова вернулся в свое затуманенное раздумьями состояние.
Михаил Репнин: - Господи, я слышал многое во дворце об этой особе. Также наслышан о гневе Императора ко всем, кто имел отношение к этой истории... - Михаил вздохнул, опустив голову. - Но...но я не понимаю! - восклинул Репнин - Как можно из-за женщины ставить крест на судьбе?! Что за прихоти вечные! - он взмахнул руками в негодовании и резко встал. - Вот вы думаете, почему мы все здесь сидим? - посмотрел он на старика вопрошающим взглядом - Всего лишь потому что наш друг, Владимир - Миша подошел к Корфу и положил руку на плечо. - Приревновал свою невесту к наследнику! Михаил высказал все, что думал по поводу этой глупой дуэли абсолютно незнакомому человеку, потому что до сих пор не имел возможности сказать это Корфу. - Какая глупость!
Полковник Заморёнов: - Все дело лишь в ревности? - спросил Заморёнов, делая выражение лица непонимающим. Брови поползли вверх от наигранного удивления и непонимания. На самом же деле он понял, что дело кончилось дуэлью, но всем своим видом показывал, что ничегошеньки не знает и не понимает. Некая "маска", чтобы выяснить всё до мельчайших подробностей, а после доложить императору. На первый взгляд, неплохие молодые люди. - где-то подсознательно понял он.
Владимир Корф: - Это долгая история... - сказал Владимир, потягиваясь. На холодном жестком полу сидеть и лежать было не очень удобно. - Но то, что это была в первую очередь моя глупость - соглашусь. - взглянул он на Мишеля. - Спокойнее надо ко всему относиться... хотя ты еще долго меня не поймешь, пока сам не полюбишь. Размявшись кое-как, Владимир снова сел на пол и почти себе под нос пробормотал: - Лучше б я и впрямь застрелился. Дурацкая осечка...зато следующий бал танцевался б на Корфовских костях. - и снова впал в чуткое забытье.
Михаил Репнин: - Идиот! - в сердцах кинул Михаил. Он отошел резко от друга и оказался рядом со стариком. Уже смотрев только ему в глаза, он стал продолжать рассказ, которого тот так и не дождался от Корфа. - К сожалению наследник понял превратно поступок Владимира и... - тут Мишель откашлялся - Вызвал его на дуэль - махнул он рукой. Ну как же глупо, как же глупо! Какая дурацкая причина! Глаза у их сокамерника поползли вверх. Репнин кивнул: - Да, да! Именно на дуэль! Мы сначало было хотели принести извинения. Но Александр не принял их. Поединок состоялся... - он живо жестикулировал руками, а в конце с выдохом опустил голову.
Полковник Заморёнов: На полковника сразу свалилось столько информации... Попытка самоубийства, осечка.. Извинения, которые наследник отверг... Даа уж.. Хоть список составляй! Но все быстро запомнилось, т.к. каждая мелочь имела не маловажное значение. Особенно для императора. Сейчас жизнь этих людей зависела в первую очередь от государя, а потом уж от полковника. Ведь именно Заморёнов должен был все выяснить и доложить Николаю. А на его взгляд, вся эта дуэль - случайность, и виновность всего этого лишь в ревности и горячности молодых людей. А по сути, никто ведь не пострадал! Император, по мнению полковника, должен был помиловать Корфа и Репнина! Я думаю, что Александр уже говорил насчет этого с Николаем. Нужно их спасать. - он посмотрел на всех присутствующих. И даже начал уважать этих людей.. Но молчание затянулось, надо было что-то говорить, иначе будет странно.. - Царевич не пострадал? - первое, что пришло в голову, сказал Заморёнов. Он посчитал, что его долгое молчание примут как переваривание всего того, что ему поведали.
Михаил Репнин: - Нет, нет! - заверил его Мишель. - Никто не пострадал. Если не считать руки Владимира. - подошел он к другу, показывая на черную перевязку. - Но как вы понимаете, даже если бы в наследника не целились, все мы оказались бы здесь... - протянул Репнин, закидывая наверх голову. Насколько же бестолковыми бывают люди! Из-за каких-то нелепых понятий о чести такое количество людей страдает! Но так было всегда: из-за прихотей больших, страдают маленькие... Отвлек Михаила от этих философских мыслей лязг в замочной скважине. Все четверо повернулись на звук...
Полковник Заморёнов: - Пора, старик. Пожил уже свое. - оповестил всех только что вошедший офицер. Двое охранников взяли Заморёнова под руки и повели к выходу. Полковник сделал немного испуганное лицо, обернулся возле двери и в последний раз посмотрел на Корфа, Репнина и Андрея. - Прощайте господа. Я надеюсь, Вам повезет больше, чем мне.. - с грустью в голосе проговорил "старик". - Хватит болтать. - перебил его один из людей. Заморёнова вывели из камеры. И спустя около двух минут раздался выстрел... и наступила полнейшая тишина...
Михаил Репнин: Миша сглотнул. Старика, с которым они еще минуту назад премило разговаривали, вели на смертную казнь. Вот так просто... Без лишних слов со стороны властей... Нервный холодок пробежал по спине. - Если его ведут на расстрел только из-за того, что он помог любовнице Александра, пусть даже против воли Императора, что же сделают с нами? - Репнин посмотрел на друзей внимательно. По коже пробежали мурашки...
Владимир Корф: Владимир скривился в ответ на слова Мишеля и махнул рукой. Он снова был наедине с собой, несмотря на то, что в камере помимо него вели разговор еще трое, хоть Андрей и молчал. Но думать Владимиру это не мешало. Он думал о своей прежней жизни, об Ане, о том, что могло быть...потом думал, что с ними сделают...и к тому моменту, как старика пригласили на выход, он уже представлял себе, как он и его друзья болтаются на виселице или их расстрел, или жизнь в ссылке... Прозвучавший выстрел заставил его вздрогнуть и открыть глаза. - То же, что и с ним. - машинально ответил он на слова друга.
Михаил Репнин: Миша отогнал туман кошмарных мыслей. Владимир был бесдушен, Андрей молчал, единственного "живого" человека в этих холодных стенах только что расстреляли... Репнин в каком-то диком чувтстве ужаса заходил кругами по камере. Он не хотел умирать, не хотел в ссылку! Внешне он старался сохранить остатки спокойствия. Еще не угасла надежда на спасение Александром. - Зато поправим здоровье на Сибирском то воздухе! - пытался шутить Мишель. Друзья тихо смеялись. - А какие там виды! - продолжал улыбаться сквозь страх князь. В этот момент в замке опять повернулся ключ. В камеру зашли охранники и какой-то капитан с бумагой в руках. - Государь Император Николай Павлович проявили великую милость: Его Величество прощает все прегрешения и жалует свободу поручику Андрею Петровичу Долгорукому. Вы свободны, князь. - охранники освободили руки Андрею и отступили, освобождая путь. Миша и Владимир закивали довольно головой, хоть и с легкой завистью.
Владимир Корф: - Все правильно, - согласился Владимир, кивая Андрею на прощание. На какую-то секунду у него мелькнула мысль, что если бы они знали заранее, что Андрея освободят, можно было выдать его за Долгорукого, а потом попытаться вымолить у императора прощение, или организовать побег оставшимся здесь...втайне он надеялся, что мысль о побеге пришла в голову и Андрею. Но ему, похоже, пришла в голову совсем другая идея...
Андрей: Андрей все время молчал. А что он мог сказать? Он вздрогнул лишь тогда, когда раздался выстрел. -Государь Император Николай Павлович проявили великую милость: Его Величество прощает все прегрешения и жалует свободу поручику Андрею Петровичу Долгорукому. Вы свободны, князь. - к Андрею пошли и развязали руки. Анрей удивленно смотрел на своих друзей и стражников. - Никуда я не пойду! - гордо заявил он скрестив руки на груди в знак протеста. А если пойду то только с друзьями! - он поймал их недоуменный взгляд. -Не смотритена меня так! Вы сделли бы точно также! - он посмотрел на офицеров. -Я зна, что я говорю и понимаю то, что делаю.-он протинул свои руки - Завязывайте обратно! Володя пост свой редактируй!
Владимир Корф: - Да ладно тебе, Долгорукий! Не ломай себе жизнь по вине какого-то подонка. Иди на волю и Мишеля с собой прихвати. - на губах Владимра появилась искренняя улыбка как признак радости за друга. Хотя, она могла сойти и за первый признак безумия... Долгорукому обратно завязали руки. Звук опускающихся тяжелых засовов усугубил тоску Владимира. Ему казалось, что чем меньше людей в камере, тем ближе его сумасшествие. Хотя, почему казалось? Так и было. Наедине с собой постоянно, Корф рано или поздно сошел бы с ума. Барон повернулся к Мишелю и внимательно на него посмотрел, будто что-то прикидывая. На самом деле он просто хотел сделать вид, будто что-то думает, на что-то надеется, чтобы успокоить весьма раздраженного друга. - Ждать и догонять - самое худшее. - сказал он, как бы невзначай намекая на помощь цесаревича, отвернувшись к окну. За маленькой решеткой кипела питерская жизнь горожан. Гул толпы, скрип колес карет, цокот копыт лошадей...признаки хоть какой-то жизни помогали ему не забывать, что все это не кошмарный сон, а суровая реальность. - А я говорил тебе, что Андрея выпустят, и оказался прав. Что еще я там говорил? - вдруг живо заговорил он, пытаясь отвлечься. - Аха, что и тебя простят. Так что готовься и ты скоро на выход. - пророчески произнес он и внезапно почему-то почувствовал, что если это произойдет, то он будет ужасно раздражен. Выкинув эти мысли из своей головы, он уселся напротив друга и вперился взглядо в какую-то точку на полу.
Михаил Репнин: - Не строй из себя пессимиста! И без того тошно! - недовольно крикнул он в сторону Владимира. - Байрон, тоже мне! Андрей остался стоять на месте. Долго держали паузу охранники, пока наконец капитан не удалился из камеры, пожав плечами. Михаил подбежал к Долгорукому. - Зря ты это сделал Андрей. В такой ситуации благородство не к месту. - покачал головой он. - Теперь второго случая ждать не придется. Отходя медленно в сторону сидящего Корфа он думал, что теперь действительно не придется ждать. Если Александр заступился бы за них, то выпустили бы их сейчас. Однако если приказ о помиловании был дарован только Андрею, значит для них с Владимиром написан "свой приказ". И спасения ждать уже не от кого и не от куда. - Видимо нам пора устраиваться здесь. - оглядел Миша взглядом камеру. - Сидеть будем долго. - подытожил он, сев на пол. Друзья скорей всего и сами поняли, что ничего другого кроме суда они не дождуться. - Эх...А мне бы еще пять минуточек бы на свободе... И ничего другого и не надо было... - затянул тихо Репнин. Он думал о Лизе, и о том, как хорошо бы было увидится с ней в последний раз...
Владимир Корф: Будто прочитав мысли Михаила, Владимир тихо поддакнул: - И мне... Он снова пытался выкинуть из своей головы мысли об Анне. Не время сейчас, ну не время... Он невидящим взглядом созерцал камеру, изучая каждый камушек. Мысли почти выветрелись из его головы, оставляя в том бессознательном состоянии, когда ни о чем не думаешь и даже заснуть не можешь. На город почти опустилась ночь. Но всех присутствующих ждал сюрприз: проясненное сознание Корфа родило на тьму божию безумную и одновременно гениальную идею. - А давайте сбежим? - немного неуверенно произнес он, подняв голову и уже придумывая план побега.
Михаил Репнин: Михаил поднял вверх глаза и повернулся к Владимиру, тихо спрашивая: - Ты хочешь сбежать? Но ведь это... это... - стал в недоумении разводить руками князь. Андрей удивленно посмотрел на Корфа. Однако не сказал ничего. Ведь за побег его могли лишить помилования... Сам Репнин неожиданно задумался, а ведь и вправду! Быть может последнее, что он увидет, это здание Петербургского суда и дорогу по направлению к Сибири. И это в лучшем случае! Если последним не будет "прекрасный вид из окна" камеры и висящая веревка на уровне шеи. Ему вдруг захотелось совершить любую глупость, лишь бы вновь увидеть глаза девушки, ставшей для него самой близкой всего за одну ночь. - А что? Если мы так хотим в последний раз увидеть свет, почему бы не устроить это!? - вскочил Миша резко с пола. - Я бы сейчас готов был на все, лишь бы заполучить последний шанс увидеть... - запнулся он. Чуть не проболтался! - Дом! Родные стены! - быстро выкрутился Репнин.
Владимир Корф: - А ты безумнее, чем кажешься. - спокойно воспринял воодушевление друга Владимир. Впервые Михаил не раздумывая согласился на то, что он предложил. Это был последний шнас увидеть отца и Аню, свет белый, возможно...безумно, но в их ситуации больше ничего нельзя было сделать.
Михаил Репнин: Михаил усмехнулся. - У меня были неплохие учителя! - сделал он показной поклон Владимиру. Обернувшись вокруг себя, Миша осмотрел стены камеры неприступной крепости. Как же им отсюда выбраться? Подкоп не сделаешь! Он подошел к окну и подергал решетку, та даже не качнулась. Повернув лицо к друзьям, он спросил: - Будут предложения, как мы сможем отсюда выбраться?
Владимир Корф: Проследив за действиями друга, Владимир уткнулся взглядом на дверь, за которой послышались шаги проходящего мимо сторожа, и потянул Михаила вниз, чтоб не вызывать подозрений, - мало ли, заглянут в камеру. - Выход отсюда только один, - кивнул он на дверь.
Михаил Репнин: Мишель с полуслова понял друга. Кивнув в ответ, он на корточках пробрался к стене с правой стороны от двери, Владимир же встал с левой стороны. Андрей молча кивнул головой и встал напротив двери, чтобы при входе в камеру охранники не заподозрили засаду с боку. Репнин явственно услышал голоса и шорохи за дверью. Это было не похоже на обычный обход, а значит имело смысл ждать "визит в камеру". Михаил на секунду задумался, быть может не стоит этого делать? Он посмторел на Корфа, но он лишь со спокойствием показал руками, что сейчас сюда зайдут. Передумав отказываться, Миша прислушался к звукам. В двери начал поворачиваться ключ. Тюремщик, посмотрев в окошко, со скрипом отворил дверь. В этот момент Андрей соскочил с места и стал заламывать руки тюремщика, Михаил ударил последнего зашедшего офицера, а Владимир замахнулся на первого охранника, тот защитился рукой от удара...
Александр Николаевич: Александр, переодевшись в охранника, в сопровождении молодого офицера направился в камеру к поручикам. После недолгого спора с охранником у двери, наследник отдал ему тяжелые ключи и он открыл дверь камеры. Оттуда потянуло сыростью и холодом. Александр недолго колебаясь, зашел внутрь, оказавшись за спиной охранника. В этот момент князь Долгорукий неожиданно прыгнул на тюремного охранника, а самого Александра толкнули в бок и уже у нападающего занеслась рука для удара, но цесаревич, вовремя сориентировавшись, подставил свою для блока. Наконец разглядев горе-беглеца, а это был Корф, который также увидел лицо наследника престола, Александр тихо сказал: - А вы господа, отчаянные! Еще более усугубить свою участь побегом! На это не способны были и самые первые храбрецы, которых я знал! - улыбнулся он. Поручики от шока выпустили своих "пленников". Офицер начал громко ругаться и звать подмогу. Александр лишь резко остановил его рукой. - Не нужно никого звать, подпоручик. Ведь офицеры здесь и уже никуда не собираются!
Владимир Корф: Увидев наследника в форме тюремщика, Корф побледнел. Какого черта?! Что он здесь делает?! - Ваше Высочество? Чем обязаны? - спросил Корф все с тем же удивленно-напуганым видом, опуская руку. Вот действительно, теперь только этого не хватало...ты как всегда невовремя все затеваешь, Корф!
Александр Николаевич: - Я хотел убедиться, что с вами все в порядке. - ответил Александр. Обернувшись назад, он указал рукой рукой на дверь охраннику, нечего ему было слушать. Тот, кряхтя, вышел в коридор. - Кроме вас, я был еще обязан вашим невестам и сестре. Они очень переживают, и ради их спокойствия мне пришлось устроить этот маскарад. - он посмеялся, расставив руки в стороны. Поручики улыбнулись и отошли чуть в сторону. В их глазах мелькнула надежда на освобождение. Ах, как же жутко Александр себя чувствовал в эту минуту! Неужели все закончится для них здесь, в этой камере? - Господа, мне очень жаль, но Император не пожелал услышать моих доводов. Он намерен передать вас суду. - он виновато наклонил голову. - Но в свою очередь я обещаю, что перепробую еще множество способов, чтобы освободить вас, или хотя бы как-нибудь облегчить вашу участь.
Михаил Репнин: Как только Михаил увидел переодетого Александра, а точнее сказать услышал, руки опустились от шока сразу. И сначала легкая улыбка не сползала с лица. Он был уверен, что сейчас Александр освободит их. Радость затуманила прежде строго логический ум. Князя не смутило странное появление наследника, странное сопровождение, отсутствие каких-либо бумаг, странное начало разговора... В мыслях он уже был дома с родными и близкими за сытным ужином и шампанским. У него даже заурчало в животе! Однако услышав последние слова цесаревича, Михаил снова попал в реальность. - Наша участь не так ужасна. - еле слышно сказал он. - Спасибо, Александр, что вас волнует наша жизнь, но пожалуй лучше, если мы просто дождемся суда. - небрежно кинул Репнин. Тоска с невыносимой силой нахлынула на князя... Было тяжело любезничать. Надежды вновь рухнули, так и не начав сбываться.
Владимир Корф: - Что ж, этого следовало ожидать, - согласно кивнул Владимир. - Но почему все трое? Верните свободу Репнину и Долгорукому, я сам за свои поступки отвечу! К концу фразы Корф уже распалился до предела. Он уже был согласен даже на пулю в лоб прямо сейчас, лишь бы больше не сидеть в этой холодной камере и по своей глупости ломать жизнь друзьям.
Александр Николаевич: Александр помотал головой. Он не видел приказ о помиловании Долгорукого, поэтому отвечал Владимиру о всех троих: - Император не делит осужденных на правых и виноватых. Не доложив о дуэли, вы поставили себя в один ряд с декабристами, где сажали каждого, кто хоть имел касательное участие. Поэтому дуэлянты ли вы, секунданты или просто мимо проходили. Виноват каждый. - он подошел близко к друзьям. - Единственное, что пока могу предложить вам, это передать записки вашим девушкам или родственникам. - произнес Александр проникновенно. - Быть может на словах? - спросил он, заметив легкое смущение офицеров. Это хоть как-то успокоет двух барышень, что сидят у него в кабинете и готовы закричать от отчаяния...
Михаил Репнин: Мишель прислушался к словам своего бывшего подопечного. Посмотрев на него пристально, он недолго думая, положительно покивал головой. - Да! Пожалуй я передам через вас пару записок, если вы не против? - сказал Михаил. Конечно, зная, что скоро тебя ждет ссылка или каторга, хочется оставить близким людям "последнее слово". Написать хотелось так много и так многим. Но нельзя злоупотреблять добротой Цесаревича. Пожалуй двух достаточно, Наташе и Лизе... - А... - протянул Репнин. - Клочок бумаги здесь есть? Александр крикнул, чтобы принесли несколько листов. Охранник притащил из запасников несколько листиков ужаснейшего качества. Но жаловаться не приходилось. Спасибо, что есть хоть это... Взяв, один из них и прислонивши к холодной стене, Михаил начал писать: Дорогая сестренка, Я не знаю, смогу ли я вновь обнять тебя или услышать твой голос, поэтому я хочу сказать сейчас, что очень люблю тебя и надеюсь, когда выпустят Андрея ты будешь счастлива с ним. Родителям пока не пиши. Не стоит раньше суда теребить им душу. На приходящие мне письма отвечай просто, Мишеля пока нет. Надеюсь, еще свидимся! Не переживай за меня. Обещаю, все будет хорошо! Ты же знаешь, я не бросаю слов на ветер. Уверен мы еще устроим бой подушками! Будь счастлива, моя милая Наташка! Твой неродивый братец! Над вторым Михаил думал дольше. Наконец, решившись, он написал так: Дорогая Лиза, Простите, что пишу так просто. Но за то время, что я вас знаю, вы стали по-настоящему близким мне человеком. Ах, как я часто вспоминаю тот вечер... Эти воспоминания помогали мне согреться в холодной камере. Однако, если я для вас что-то значу, то прошу, забудьте меня! Мы ждем с Владимиром суда и после я не увижу вас долгое время. Мне тяжело это сознавать. И с каждой минутой все сложнее. Но я лишь прошу, живите хорошо и иногда вспоминайте поручика, сердце которого было похоже на камень, пока не появились Вы... Смешно признаться, я за долгое сидение здесь сочинил стихотворение! Оно глупое и малюсенькое, но зато искреннее. Словно по сердцу ступаешь ты, Рассыпая звезды и цветы. Я не знаю, где ты их взяла, Только отчего ты так светла И тому, кто мог с тобой побыть, На Земле уж нечего любить? Надеюсь, оно будет напоминать Вам обо мне... Князь Михаил Репнин Перечитав, он понял, что написал слезную ерунду! Глупо для бывшего адьютанта наследника. Но переписывать некогда, поэтому он лишь протянул два листка Александру. Один был подписан просто, Натали Репниной, на втором был адрес. Михаил отдал письма и сел на табурет в углу, закрыв лицо руками...
Владимир Корф: - А я, пожалуй, никому ничего писать не буду. Не хочу травмировать... - тихо произнес Корф, развернувшись и вернувшись на свое место, где сидел. - Пусть живут счастливо и не беспокоятся обо мне. Так и скажите, Александр Николаевич. И в подтверждение своих слов кивнул, больше уговаривая себя более ничего не добавить к сказанному. Смиряться со своей участью и по глупости отказываться от всего, что любил, как оказалось, тяжело. Очень тяжело. Слишком для него тяжело. Стоило только на секунду закрыть глаза, - и перед ним возникал образ Ани. Стоило забыться, - он слышал в воспоминаниях ее голос. Стоило задремать, - он во сне оказывался в ее объятиях. Но она ускользала и он бредил. Что, конечно, не могли не заметить его друзья-"сокамерники". Но для него в этом не было ничего странного. Он начал считать часы до своей смерти.
Андрей: В голове Андрея была такая каша, что расхлеывать ее нужно было лет 200. Он пстоянно молчал, только изредка кивал головою, казалось он просто сьезжает с катушек. Но, он ни о чем не жалел. Немного ошарашеный от пявления Александра, он взял лист бумаги и начал быстро писать письмо Натали. Написать много хотел он, но не в силах разобрать все свои мысли и собрать их в кучу, он написал очень кратко. Дорогоая, Натали! Мне искрене жаль,что все так получилось. Надеюсь вы меня простите и поймете. Я вас люблю. Не переживайте за меня, я этого нестою. Вы достойны лучшего. Желаю вам счастья. Андрей. Он отдал Александру письмо. Потом подумал, что написал его как предсмертное. Грустно улыбнулся и посмотрел на своих друзей. Нет, я ни о чем не жалею!
Александр Николаевич: Когда господа передали все, что хотели: Репнин - два письма, Долгорукий - одно, а Корф - привет, Александр кивнул головой и громко выдыхнул. - Хорошо, господа. Я надеюсь, это была наша не последняя встреча. - повернулся он слегка боком. - Я все передам адресатам. - показал цесаревич письма. Позвав громко охранника, он прошел к выходу. - Я позабочусь о вашей судьбе, слово чести! - громко крикнул он и зашагал по коридору прочь из тюрьмы. Удаляясь с "места встречи", он слышал лишь задраженные возгласы тюремщика и лязг закрывающейся двери. Вместе со звуком скрипнуло его сердце. Наследник пообещал себе, что немедленно вернется во дворец и поговорит с отцом. Не должны эти ни в чем неповинные люди страдать за его ошибки. Это слишком суровая расплата! Он вспомнил недавний разговор с Жуковским, где говорил ему, что "он расплатится за эту шалость сполна", кажется Александр только сейчас понял весь смысл своих слов... ---------------------------------> Зимний дворец
Владимир Корф: - Надежда умирает последней, да, ребята? - заключил Корф, глядя, как закрываются двери за цесаревичем. Он так много ждал от его прихода, и теперь чуть не умирал от разочарования. Конечно, Аня не будет довольна его словами, она будет до последнего ждать и надеяться, бостовать за его помилование, он был в этом стопроцентно уверен. Ждать и надеяться, вся мудрость в двух словах... - мысли Корфа процитировали какую-то древнюю мудрость, которую впоследствии использует для своего романа известный писатель Дюма. - Смириться и не жалеть... Пальцы судорожно сжали православный крестик, висевший на цепочке на его шее, губы сами собой в последний раз прошептали молитву, которую Корф помнил с детства...и при этом он не был таким уж верующим человеком. В окопах и в тюрьме атеистов нет.
Михаил Репнин: - Ну конечно последней Владимир! - пытался улыбаться Михаил. Оставшись сидеть в углу, он стал водить рукой по стенам камеры. Он уже почти привык к ним... - Как вы думаете, нас сошлют в Сибирь или куда поближе? - сказал он не совсем оптимистическую мысль, однако сейчас ему жутко захотелось поговорить. О чем угодно, лишь бы не слушать эту звенящую тишину, давящую на уши. Как только твоя жизнь оказывается на волоске, задумываешься о том, как ты ее провел... Мишель решил, что потратил ее впустую. На всяческие глупости. Дал бы Бог второй шанс! Сейчас он бы все изменил. Хотя, что обманываться? Мы не задумываемся ни о чем, пока не теряем это... - Я бы предпочел что-нибудь поближе к морю! - усмехнулся он, устраиваясь по-удобнее.
Андрей: Андрей посмотрел на Мишель и улыбнулся. -Да, возле моря было бы хорошо. В горах тоже не плохо, там пейзажи красивые.- Андрей замечтался. А что печалится? Тем более это могут быть последние часы их жизни. тут заурчал его живот. -А сьел бы я сейчас, жареную баранину или луковый пирог. - вспомнил свои любимые блюда Андрей, он даже почувствовал привкус баранины во рту. Я точно схожу с ума....Ну и ладно...
Владимир Корф: - Ребята, не сходите с ума! - не выдержал Корф и рывком поднялся с места. - Нам что, впервой в переделки попадать? Отнеситесь к этому как к очередной детской проказе, ну посидим в углу и простят. Смиритесь! - Владимир сам не мог понять, с чего вдруг взялся такой оптимизм. Он подошел к окну и воззрился на ночное небо. - И тогда все действительно будет так, как вы к этому отнесетесь.
Михаил Репнин: - Да! Действительно! - вскочил с места Репнин и зашагал по камере. - Я вот уже вообще не переживаю. Какая разница, что ждет дальше. Что будет, то будет! - Мишель держался рукой за стену. Ну конечно они все бояться, и сейчас пытаются завуалировать страх. Но все же, нельзя сидеть и рыдать на полу! Нужно видеть что-то за пределами своей клетки. Хотя бы понадеяться на чудо... - Нас слава Богу не вешают, а мы всего лишь ждем суда. Быть может нас вообще оправдают, разобравшись во всем!? Надеюсь, что так и будет... - он подошел к Корфу и посмотрел на него. - Просто согласись, Вольдемар, обстановка не настраивает на теплые разговоры. Посмотри хотя бы на это окно! Как они предлагают любоваться из него пейзажем?! - громко рассмеялся Михаил.
Андрей: Андрей засмеялся. - Мишель, я всегда любил ваше чувство юмора. Андрей бы сейчас спел что-то веселое, была бы под рукой гитара. -А вобще ребята, я рад, что вы мои друзья! - улыбнулся он. На душе стало тепло и как-то весело. Все мысли куда-то испарились, остались только лица своих друзей. -Знаете что? Мне почему-то хочется петь.-засмеялся он.
Владимир Корф: - Вряд ли до нас здесь сидели приличные господа, которым нужен был приличный пейзаж, Мишель. - иронично сказал Корф, а потом покосился на повеселевшео вдруг Андрея. - А сойти с ума это была бы идея, - вдруг зашептал он, заговорщицким тоном. - Вызовут лекаря сюда, а он нас в психушку и определит, и пока будут перевозить мы и сбежим! Вот только, если это будет доктор Манн, нам не повезет, догадается, он хитрый малый... Корф уже походил внешне на сумасшедшего, чем только смешил друзей. Лучше пусть смеются, чем плачут, - думал тот, затевая все это.
Михаил Репнин: Михаил в голос рассмеялся, так что наверное в этот момент все охранники посмотрели в окошко. - Владимир, вот ты все-таки умный, но иногда говоришь сущие нелепицы! Ну кто ж нам, преступникам докторов вызывать будет?! Тебе вон даже руку не соизволили обработать! - указал Мишель на рану друга. - Будут они тебе Манна вызывать из дворца. Дадут по голове - вот и лучшее лекарство! - они еще смеялись, а потом Репнин неожиданно задумался. Он вспомнил в каком состоянии выводили некоторых пленных, от белой горячки те уже языками не ворочали. Ужас! Но не стоит о плохом... Только начало успокаиваться сердце... - Или могут еще водки дать. Но это уж совсем, если мы по стенам лазать начнем! - старался обратить в шутку свою минутную задумчивость Миша.
Андрей: Андрей посмотрел на Владимира. - Да, лучше всего не делать больше никаких попыток к бегству, а вдруг нас уже оправдали, а мы тут дров наломаем. - уже серьезно сказал Андрей, не восприняв шутки Владимира и Михаила. Опять стало как-то грустно, Андрей сел на свое место и подумал о Натали. Так печально было, так долго не слышать ее голоса, не видеть ее улыбки, глаз... Андрей улыбнулся их совмесным воспоминаниям из прошлого. Захотелось чего-то обыденого, простого - того, что каждый день. - Виски бы и сигару. - тихо сказал он.
Владимир Корф: От шуток Михаила стало на секунду легче... Смех продлевает жизнь...?) - Тоже верно... - согласился Корф, а потом подозрительно прищурившись, покосился на Андрея: - Тебе?! Сигару?! Дрюх, ты хоть раз в жизни курил?!
Михаил Репнин: - Ой, Владимир, тебе лишь бы колкие эпиграммы составлять! Оставь свою желчь для тюремных охранников! - кинул рукой Мишель. Вновь нервно заходив по камере, он слушал звуки за дверью. Там явно шли какие-то разборки! Решив использовать свой когда-то логичный ум, Михаил остановился у двери, раздумывая над происходящим. Если Императро узнает, что они пытались сбежать, а тем более покушались на жизнь наследника... Господи! Второй раз! Репнин в ужасе тихо закричал. Это было похоже даже больше на стон. Как?! Как они могли упустить этот момент!? Что же теперь будет!? Уловив недоумевающие взгляды друзей, он крикнул в нерве, не останавливая ходьбу по камере: - Мы же... Мы же п-п-подняли руку на Цесаревича!! Господи, ну идиоты! Почему же Бог нас разума лишил на старости лет! - стонал он, держась за голову.
Андрей: Андрей посмотрел на Владимира. -Не держал, но сейчас закурил бы! - он перевел взгляд на Мишель, который видимо уже понемногу начал сходить с ума. -Мишель, друг мой! Без паники! Она нам сейчас ничем не поможет!-он тяжело вздохнул. Наверное я уже смирился с этим.Душу наполнила тоск и он сново погрузился в свои мысли.
Владимир Корф: Владимир поднял голову от неожиданности и как-то странно спокойно воззрился на снедаемого отчаянием Мишеля: Похоже, не я один тут с ума схожу...только это вовсе не радует... - отрицательно покачал головой он и снова опустил взгляд на пол. Вот сейчас он согласен с Андреем. А точнее - ему было уже просто все равно что с ним произойдет дальше. У него вообще изменилось отношение к Долгорукому за время их совместного заключения. Корф всегда воспринимал князя как маленького мальчика, маменькиного сыночка, которого с малых лет опекали, в следтвие чего молодой человек просто растерян. Но оказалось, что это только видимость. Ну ничего...я выведу его на чистую воду... - прищурился Корф, скосив взгляд на Андрея. этими мыслями он имел в виду вовсе не какие-либо злодеяния, а всего лишь хотел раскрыть истинный характер друга, более нужный в жизни, чем беспрекословное подчинение родительской воле. А с Михаилом дело обстояло немного иначе. С каждым часом, проведенным в одной камере с этим человеком, он все более и более удивлялся его оптимизму и жажде жизни. - Мишка, ты сейчас созовешь сюда всю охрану... - тихо заметил он.
Михаил Репнин: Михаил закрыл лицо руками и сел на табурет в центре камеры. - Дело - дрянь! Простите меня, я что-то действительно расклеился. - виновато скосился он на друзей. - Просто со временем эти стены начинают давить на меня мертвым грузом. Наверное, я схожу с ума... Не замечал за собой такой горячки... - тихо скзал Мишель, переходя на шепот. - Как бы вам объяснить... - он посмотрел куда-то вдаль, не смотря на Корфа и Долгорукого. - Я не делал никогд а столько ошибок всего за пару дней. Ведь раньше, моя жизнь походила на тихую равнину. А теперь на ней - вдруг - выросли крутые горы. Ну кто, кто мог бы подумать, что князь Репнин посмеет поднять руку на особу царской крови. Да никто! Даже вы... - последнее Миша сказал, уже смотрев в глаза своим однокамерникам. Друзья молчали и думали, наверное, каждый о своем. И Репнин думал: Какого черта я тут сижу и раскисаю, как простакваша? Приговор еще не подписан! А значит дело еще может обернуться удачно!
Андрей: Андрей отошел от своих раздумий и посмотрел на Михаила. -Ошибки для того и существуют, чтобы на них учится.- он вспомнил недавние, неудавшейся побег и грустно улыбнулся. -А некоторые натыкаются на одни и теже грабли-он обвел взглядом друзей - Тихая равнина говоришь? Ну хоть внес разнообразиев свою жизнь.-улыбнулся Андрей и сам подумал, что и для него самого, пожалуй это огромнишее разнообразие в его тихой и мирной жизни. Да, я тоже не мог бы даже и подумать о том, что сейчас происходит в моей жизни. Все как в страшном сне. - Андрей сново погрузился в свои мысли.
Анна Платонова: -------> Зимний, коридоры Карета подъехала прямо ко входу. Местечко на первый взгляд показалось жутким.. Девушки, выбираясь с кареты, засмотрелись на стены крепости, и даже замедлились. Но вспомнив, зачем они сюда приехали, быстро побежали ко входу и вошли в Петропавловку. Нашли там нужного человека, показали ему бумагу от наследника и он тут же провел Натали и Анну в камеру к заключенным. Как только дверь отворилась, девушки вбежали в камеру. Корф, Репнин и Долгорукий сразу поднялись со своих мест и в шоке смотрели на них. А Наташа с Аней даже растерялись на пару секунд, застыв на пороге. Слезы сразу покатились по их щекам, и Анна, едва произнеся "Владимир.." кинулась Корфу на шею, ткнувшись ему в грудь и разрыдалась в голос. А Ната же кинулась к брату и жениху одновременно.
Владимир Корф: Владимир лишь понимающе кивнул Мишелю и перевел немного удивленный взгляд на Андрея. Когда это у Долгорукого так язычок заострился?.. Он было открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервала распахнувшаяся дверь. В камеру вбежали девушки и друзья тут же вскочили с пола, а в следующую секунду уже были в крепких объятиях скучающих дам. Корфу показалось, что он спит. Потом, что уже умер. Однако, будь так, Анны бы здесь не было.. - Как?! - только и смог он спросить, недоуменно глядя на Аню.
Анна Платонова: Анна прекрасно слышала вопрос Владимира, но ничего не ответила, сделав вид, что не расслышала. Ей не хотелось.. нет, просто язык не поворачивался сказать что через каких-то пару минут их уведут.. и не просто, а навсегда. Что они больше никогда не увидятся, никогда не смогут посмотреть друг на друга.. В голове не укладывалось все это. Хотелось проснуться, это было хуже, чем просто кошмарный сон. Это конец жизни.. Жить без любимого человека - все-равно что ходить мертвой по земле. Но объяснить это все надо было, ибо мужчины находились в полном недоумении. - Вас.. - Анна, не выпуская Владимира и на миллиметр из объятий, наоборот же, еще крепче прижимаясь к нему, посмотрела на всех. - Вас сейчас уведут... приказ.. казнь.. смертная казнь.. расстрел... - бессвязно тараторила Аня, мысли, слова перепутались, говорить ясно она не могла. Но главное она уже сказала... и тут же от самой себя стало невыносимо больно. Зажмурив глаза от новой волны слез, отчаяния, девушка снова уткнулась лицом в плечо Корфа. Рядом с ним она на секунду забылась.. Но поток мыслей снова одолел ее. Нет! В это невозможно было поверить! Они в последний раз рядом... все они.. в последний раз в жизни видят друг друга.. Да еще и в такой обстановке.. Хотелось провалится сквозь землю. Причем вместе с ними.
Владимир Корф: Владимир не верил своим ушам. В горле появился комок страха, не дававший произнести ни слова. Он только и смог, что смотреть в глаза Анне, молить сказать, что это не так, пытался найти там хоть каплю шутки...но нет. Такими вещами не шутят. Вот он, этот час, час последней встречи... Сердце пронзила невыносимая боль, такая, что Корф закатил глаза и оскалился, но тут же вернул себе невозмутимый и холодный, даже каменный вид. Господи, за что?! - билась мысль у него в голове, он украдкой взглянул на Мишеля с Андреем. - Я один должен отвечать за свою глупость! По инерции он прижал Анну к себе так, что, казалось, робра треснут у обоих. Мозг все еще не мог воспринять шокирующую новость всерьез. Сейчас им владело сердце, которое отозвалось на стук в груди любимого существа... Пора возвращаться на землю, пора! - прикрикнул он на себя в мыслях, потом уже смело перевел взгляд на друзей. - Нет. Только я. - Твердо сказал он. - Только я отвечу за свой поступок. Он еще не знал, но уже судорожно придумывал, каким образом избавит друзей от гибели.
Анна Платонова: - Нет.. - судорожно мотала головой Анна, она не могла вот так вот просто взять и поверить в то, что скоро все кончится. - Ты не должен отвечать за это, слышишь?! Не должен! Это все глупость! Недоумение! Его Величество просто не так все понял! Вы.. вы все ни в чем не виноваты!.. - глухо кричала Аня, сжимая в руках шиворот рубашки Владимира. Это была истерика от безвыходности положения. И в этой суматохе, девушки даже позабыли о том, что Александр снова отправился к императору. А это была надежда, шанс..последний шанс. Но они забыли об этой попытке наследника. И плохо, что забыли.. Ведь так, сказав об этом им, ребята смогли бы еще на что-то надеяться, а не ждать своей смерти. Нет ничего хуже, когда знаешь по часам, по минутам, по секундам.. во сколько, где и когда ты распрощаешься с жизнью навечно. В таком состоянии Анна и Натали были готовы на все, даже, занять их место, вместо них пойти на смертную казнь. Но, увы, это было невозможно. Устроить побег? Сейчас? Нелепица... Все-равно поймают, и тогда будет в сто раз хуже. Хотя, куда уж тут хуже?... Не осталось никаких надежд на их спасение, ничего не осталось..
Владимир Корф: Корф лишь покачал головой и закрыл глаза, с горечью и болью мягко отстранил от себя Анну, хоть и так не хотелось...Потом будет больнее..не хочу причинять тебе боль.. - повторял он про себя, будто Аня могла прочесть его мысли, отталкивая ее. Сказать было нечего. Он уже поскорее хотел, чтобы все закончилось...внутри заиграл какой-то дьявольский, зловещий вальс, а сквозь него пробивалось тиканье часов.
Анна Платонова: Если Корф подумал что Анна просто так отойдет от него и выйдет из камеры, то он очень ошибся, и слишком наивно подумал, отстраняя ее от себя. Мертвой хваткой она снова вцепилась в него. В камере пока никого, кроме Ани, Владимира, Натали, Андрея и Мишеля не было, а значит, какое-то время да осталось у них. Нужно наслаждаться каждой секундой, больше такого случая им не представится... никогда. Никогда и ничего Ане так не хотелось, как сейчас того, чтобы их освободили. Или хотя бы просто отправили в Сибирь.. даже Сибирь казался раем, по сравнению со смертью. Туда бы девушки хотя бы смогли поехать, вслед за ними.
Натали Репнина: Обнимая обоих: - брата и жениха, Натали мысленно повторяла про себя: Нет, нет, нет... Это в сего лишь жуткий сон. Сон... Но девушка прекрасно понимала, что это быль, и уже ничего нельзя исправить. Но как же так? Ведь, все так хорошо было... Если бы не эта дуэль. Но время шло, и Наталье хотелось лишь одного... Чтоб свершилось какое-нибудь чудо, и они все отправились домой, целыми и невредимыми. Но настал тот момент, когда пришли жандармы. Казалось, вот он, тот момент, которого так не хотелось видеть в этой чудесной сказке, но увы, ничего не изменить...
Михаил Репнин: После отрывков слов сквозь рыдания, произнесенные Анной, Михаил все понял без объяснений. В первые минуты они стояли неподвижно с Андреем, обнимая сестру. Хотелось что-нибудь сделать... Закричать, зарыдать, убежать... Но сделать даже одно из этих действий было невозможно, да и ненужно. После минутного шока, он оторвал сердце и ум от реальности и просто слушал тишину, наслаждаясь последними минутами жизни. Наконец их сентиментальную сцену прервал звук открывающейся двери. В камеру зашли жандармы и охранники, отойдя чуть в сторону, те пропустили зашедшего полковника. Лицо показалось знакомым Мише... Ну конечно! Это и был тот самый старик, их сосед по камере! - Вы посмотрите! Какая удивительная картина! "Восстание из мертвых" или "Призрак камеры"?! Как будет правильней? - спросил Репнин с сарказмом. И в последние минуты жизни он оставался оптимистом. Во всяком случае старался... - Простите меня господа за этот маскарад, но это моя работа. Как не печально, но государь Император подписал приказ о вашем расстреле. - сказал "бывший заключенный" и развернул документ. Однако Владимир остановил его жестом руки, показывая, что не стоит забивать голову лишними церемониями. - Прощайтесь, господа! Анна и Наташа заплакали и нервно хватали за руки друзей. Мишель повернулся к сестре и тихо шепнул ей на ухо. - Прости меня сестренка! Передай матери и отцу, что я очень люблю их. - он поцеловал обнял ее крепко-крепко, стараясь заглушить боль в сердце. - Я буду приглядывать за вами! На глазах выступила слеза, Миша стер ее и быстро улыбнулся. Подойдя к Владимиру, он обратился к его заплаканной невесте. - Аня, я безмерно рад нашему знакомству. Благодаря вам мой друг стал собой. Спасибо! - он поцеловал ей руку, продолжая улыбаться, и отошел чуть в сторону, давая возможность им попрощаться. Слава Богу Андрея минула эта участь. Репнин только за это был сейчас благодарен судьбе. Он никогда не оставит Наташу... Это грело сердце и оставляло легкий след удачи. Время как будто остановилось...
Анна Платонова: - Миша... - только и смогла вымолвить бедная Анна, кивнув головой. Когда полковник сказал, что пора, Аня нервно сглотнула и посмотрела на Владимира. А тот, как обычно, сохранял холодный и спокойный вид. Со стороны можно было подумать, что его ведут не на смертную казнь, а просто, погулять, в неприятной компании. Но Анна то знала, что сейчас творилось в его душе.. Чувствовала. Они даже не успели обвенчаться.. а ведь все могло быть, если бы не эта дуэль и ее ужасающие последствия. Нет..нет..пожалуйста... - девушка умоляющими глазами смотрела на Заморёнова, потом на жандармов. Но они оставались безразличны ко всему происходящему. Для них это служба, а для кого-то конец жизни. Почему судьба так несправедлива? Ведь только-только, совсем недавно, все были счастливы, улыбались, смеялись.. И в один прекрасный миг все разрушилось. Быстро. Очень быстро. Вся жизнь, весь смысл, все будущее.. - Владимир.. - от бессилия и невозможности что-либо изменить, Анна снова крепко обняла Корфа. Сквозь слезы она повторяла невнятные слова о любви, о том, что никогда не забудет его и никого не сможет полюбить так сильно.. Целовала по всему лицу. А время для Ани неуловимо бежало, с каждой секундой конец был все ближе и ближе..
Михаил Репнин: Мишелю вдруг невыносимо больно стало в эту секунду. Он отдал бы все, лишь бы остаться здесь еще на чуть-чуть. Жандармы раздраженно переговаривались, полковник говорил, что пора уходить, а друзья все никак не могли сдвинуться ни на шаг. Анна, не на секунду не выпуская руки Корфа, повернулась к Мише. Он придвинулся к ним и приобнял за плечи обоих. - Как жаль друзья, что Бог нам дал так мало времени... - Владимир с неприступным лицом кивнул головой. - Да я не про тебя, Корф. Нам он дал достаточно. - они все тихо рассмеялись. - Жаль, что ты скрывал так долго свою любовь к такой прекрасной девушке... - посмотрел Репнин на Аню. - Я бы очень хотел подружиться с вами и смотреть на самых счастливых людей на земле. По щеке Анны потекла большая слеза. Она старалась улыбаться вместе с ними, но даже ее талант не позволял сделать этого. - Я хочу, Анна, чтобы вы все равно были счастливы, вы заслуживаете этого! Вы последняя надежда Ивана Иваныча! И вы сделайте счастливыми еще миллионы людей, открыв им свой талант на сцене. А мы там с Владимиром будем любоваться вами и радоваться каждой вашей улыбке! - Михаил понял, что сейчас похож на глупую деревенскую бабу. С улыбкой поклонившись, он отошел от них к дверям. И попросил еще пару минут у "бывшего старика"...
Андрей: Андрей просто незнал, что и сказать. Он безумными глазами смотрел на друзей и при этом не на секундуне отпускал из обьятий вою невесту. Немогу поверить, что ве это правда. ак быть не должно! А Мишель все шутит, надо же. Стальные у него нервы как у Корфа. Он посмотрел на Натали. -Успокойся все будет хорошо!-он еще крепче к себе прижал ее. Что я говорю, Господи? Какой хорошо? Безмозглый дурак! Почему я не отговорил их от этой дурацкой дуэли? Ну надоже быть таким кретином. -Подождите,-он обратился к бывшему сокамернику, -неужели ничегоуже нельзя сделать?-он понимал всю глупость своеговопроса, но сдаватся без боя не собирался.
Анна Платонова: - Это приказ Его Императорского Величества. Мы бессильно против воли царя. - беспомощно развел руками полковник. - Но как же..? Ведь можно просить Его Величество о помиловании! Ведь не все потеряно!? - взмолилась Анна, из ее глаз беспрерывно катились слезы. И улыбка с лица пропала, после ответа Заморёнова. - К сожалению.. - удручающе промолвил полковник, опустив голову. Аня лишь медленно покачала головой и чуть резко повернулась к Мишелю и Владимиру, обняв их обоих, она посмотрела на Михаила и с улыбкой боли проговорила: - Спасибо Вам, Михаил.. за все теплые слова. Я счастлива, что была знакома с Вами. И я до последней секунды буду надеяться и верить в чудо. Вы очень хороший человек.. - эти слова дались с большим трудом, Аня говорила их сквозь боль, всхлипывая. Она знала, что они прощались навсегда.. Анна приподнялась и поцеловала Мишу в щеку, едва сдерживая новую волну отчаяния. - Пора, господа. Мы больше не можем ждать. - страх и боль сжали сердце, в горле образовался комок, больше Анна ни сказала ни слова. Сама не понимая, что делает, она при всех поцеловала Владимира.
Владимир Корф: Сердце Корфа ныло все больше с каждым объятием Анны. Ему уже нетерпелось получить двадцать пуль в грудь, раз так суждено, лишь бы больше не терпеть и не причинять эти муки...даже свинец не разорвал бы так его на части. Он стал раздражено бегать глазами по камере, но из уважения к друзьям никого не торопил. Глупые слезы... - пытался он не смотреть на плачущих мадемуазель, но на Анну не мог не смотреть. Она рыдала, не замечая за собой, а он молча вытирал ее слезы манжетом своей рваной рубашки. - Прости, испачкаешься... - глухо пробормотал он, в очередной раз стерев слезу с ее прохладной щеки. Сейчас ему было далеко не до слов друзей...он ждал одной единственной фразы...от Анны и от полковника.
Анна Платонова: - Я люблю тебя.. и всегда буду любить..! - сквозь слезы прошептала Анна. Но ее голос прозвучал четко и уверенно. Жандармы подошли и взяла Михаила и Владимира под руки, стали выводить из камеры. Натали и Анна замерли на место, будто их ноги приросли к полу. Девушки перекрестили ребят, про себя прощаясь с ним навсегда.. Когда уже все вышли с камеры, и голоса начали затихать, Наташа неожиданно схватила Аню за руку и потянула за собой, быстро и стремительно они оказались на улице, видя как уводят их мужчин. А Андрея просто вывели на улицу и отпустили. Не теряясь даже в такой ситуации, Репнина потащила Платонову в ту сторону, куда уводили Мишу и Володю. Но девушек не пропустили дальше ворот и им пришлось остаться возле них, пропадая в неведении, что так и как происходит.. Они с замиранием сердца прислушивались к звукам..
Владимир Корф: Владимир успел повторить слова Ани одними губами, его голос будто предал его, почти исчезнув, но Корф надеялся, что и этот невнятный шепот Аня услышала и поняла. Даже не надеялся, а был в этом полностью уверен, взглянув в последний раз в ее глаза. - Пора так пора, - обреченно кивнул он и пошел на выход, ведомый жандармами.
Михаил Репнин: Михаила и Владимира повели за стены крепости в сторону кирпичной стены. За ними бежал Андрей и кричал, пытаясь прорваться сквозь обступивших его жандармов: - Пустите! Я должен... - но крики его заглушались, Корфа и Репнина заводили все дальше, а потом и вовсе закрыли ворота. Мишель переглянулся с другом. Тот понял без слов. Он тоже рад, что Андрей останется жив. Все правильно... Наконец их привели к последнему "пристанищу". Поставив у стены, жандармы отошли на отметку, приготовившись к стрельбе. Знакомый полковник с сожалением посмотрел на поручиков, развернул приказ и начал зачитывать долгий документ. - Его Величество государь император Николай Павлович приговорил поручика Корфа и поручика Репнина к смертной казни. Ввиду их боевых заслуг, казнь через повешение заменили расстрелом... Далее Миша не слушал. Он запрокинул голову, вспомнил свой незабываемый бал, на котором познакомился с Лизой... Улыбаясь, он забыл уже казалось о страхе смерти... - Еще чуть-чуть и мы среди цветов и райских птиц... - тихо протянул Репнин.
Владимир Корф: Услышав слова друга, Владимир прищурился, внимательно посмотрев на него, а потом довольно и одновременно с сожалением кивнул..он и сам думал лишь об Анне, а если говорить точнее, то мысли не было ни одной, голова безнадежно пуста, а перед глазами стоит ее лицо с блестящими от слез дорожками на щеках... - Еще чуть-чуть и будет совсем не больно и не страшно...- вдруг выдал он.
Михаил Репнин: - Ты прав - тихо и мягко сказал Миша. После 20 минут непрекращающейся трясучки, его душа и тело вдруг обрели покой - как бы это и не звучало двусмысленно и пафосно... В глазах будто засиял свет. Какой-то божественный... Глупое сердце еще билось в бешеном ритме, выдавая животный страх и ощущение близкого конца. Но князь уже не хотел бегать как заяц, из народных сказок, который не смог жить последние даные ему два дня. Хотелось подышать влажным смогом Петербурга, в последний раз наполнить легкие воздухом, в последний раз удалится в мимолетный сон, чтобы больше никогда не проснуться... Какие-то странные мысли вились в его воспаленом мозгу. Миша был похож на старца. Смешно! Наконец он оторвался от дум, прислушавшись к словами полковника. - У вас есть какие-нибудь пожелания? - спросил тот. Репнин безразлично пожал плечами. Тут такие праведные мысли впервые в жизни, а вы отвлекаете своими вопросами! - подумал Миша и повернулся к Корфу.
Владимир Корф: Решив не изменять себе, Корф на автомате усмехнулся и пошутил: - Коньячку бы...напоследок. - голос прозвучал почти смеющеся, но можно было легко понять, что смеялся Корф над собой: он мечтал, строил планы, начал претворять их в жизнь, и вот как судьба повернулась к нему спиной. Жалкое зрелище. Ну? Стреляйе уже, что ли! - нетерпеливо сверкнул он глазами на некого Писарева, которого углядел за спиной полковника. Еще одна подлянка жизни - тот, кого он на дух не переносил, исполняет приказ о его казни..
Михаил Репнин: Миша посмеялся над просьбой Корфа. Смех продливает жизнь... Хм? Интересно, продлит ли?! Репнин уже начал приходить в себя по-тихоньку. До этого какой-то густой туман заслонял его разум. Теперь все прояснилось, когда последовала команда и корпус опустил ружья. Один на один с холодным дулом... Жизнь и смерть... Ооо! Репнин, ты еще напоследок решил философом стать! Полковник явно не спешил отдавать команду: "Огонь!" Солдаты долго оставались в стойке. Мишель перекрестился. Связанными руками было не очень удобно, но все-таки как-то нужно было это сделать. - Не много ли стрелков? - спросил князь у Корфа, когда команды по-прежнему не последовало. Все стояли в нетерпении, и корпус, и жуткий тип, позади полковника, да и сами друзья! - Простите, но с завязанными руками не положено! - наконец сказал что-то полковник. Его помощник нервно ответил, что им нет никакой разницы. Но к поручикам все равно подбежали солдаты и сняли тугие веревки.
Владимир Корф: Закатив глаза, Корф резко одернул руки, когда сняли веревки. Стража уже было подумала, что это очередная попытка побега, но Владимир снова принял невозмутимый вид и с начинающей нарастать ненавистью разглядывал одно за другим выставленные на них с Мишелем дула ружей со штыками. Про себя он уже досчитал почти до пятисот... А время тянулось бесконечно долго, будто застывшая караммель. Только вот момент, которого все так ждут, ой как не сладок..
Михаил Репнин: Михаил стоял, смотря невозмутимо на полк и ружья. Еще чуть-чуть, еще немного, успокаивал он горящий внутри огонь. В последний раз он поднял голову к небу. Пошел снег... Так странно. Осенью - снег... Забила дробь барабанов... Князь уже практически ничего не слышал из того, что творилось здесь: звук затворов, учащенное дыхание солдат, голос полковника... А там за этими стенами! Крик улетающих птиц, завывающий ветер, шум Невы! Какое чудное сопровождение, подумал Репнин. Но вот раздался громкая команда: "Готовьсь!" Михаил повернулся к Корфу в последний раз. - Прощай Вольдемар! - тихо сказал он. Все!... Последний вздох!... Раз, два, три...
Анна Платонова: Владимир нервно сглотнул и кивнул, но ответить тем же Мишелю не успел... Внезапно, Натали и Анна услышали позади себя звук приближающейся лошади, они мгновенно обернулись назад и... не может быть! Наследник! Он что-то кричал, потом резко спрыгнул с коня и как только ворота открыли, рванул тут же внутрь. - Ваше Высочество..? - с изумлением на лице прошептала Анна, а Натали же сразу и молча рванула за Александром. Неужели это надежда на спасение? Неужели все сейчас закончится? Александр спасет их! - уверила себя Аня, уже набегу. Все ближе и ближе они были ко всем, но девушек что-то остановило.. Они стояли в нескольких метрах от Владимира и Михаила, наблюдая, как Его Высочество в последнюю секунду заслонил их собой и полковник сразу приказал опустить ружья. Все стояли в полном шоке, один только Заморёнов сразу кинулся к тем трем людям, которые стояли у стены - к Корфу, Репнину и наследнику.
Александр Николаевич: Картина смотрелась странно - бегущий наследник престола и за ним две барышни. Не замечая девушек, Александр рванул вперед с криками: - Прочь! Расступись! - в недоумении охранники расступались, пропуская цесаревича. Увидев поручиков, в горячей голове Александра мигом родился план действий. Руку полковника была поднята и вот уже практически готова была опуститься. Крики с просьбой, остановится, могли быть тщетными, если от неожиданности, рука Заморенова дрогнет. Поэтому Александр побежал еще быстрее, оттолкнув помощника полковника, он оказался рядом с Корфом и Репниным у стены. Расставив руки в сторону, наследник неистово заорал, чтобы услышал каждый: - Если хотите стрелять, стреляйте в меня! Полковник Заморенов замахал руками крестообразными жестами и сам подбежал к приговоренным и Цесаревичу, также с громким криками: - Отставить! Как только он поравнялся с ними, Александр протянул ему драгоценнейший документ: - Это приказ о помиловании. Поручики Корф и Репнин свободны! - строго сказал он. На лице полковника появилась едва заметная улыбка. Развернув бумагу (лишь для отчетности), он закивал головой и подошел к друзьям: - Господа, я рад, что все так закончилось. Императорская армия была бы неполной без вас. - он пожал Владимиру и Михаилу руку. Александр улыбнулся им. Они видимо до сих пор не верили в случившееся. Ну что же? Тем счастливей будет дальнейшее понимание, что они живы! Цесаревич развернулся, отходя в сторону, чтобы дать возможность счастливым девушкам обнять родных.
Михаил Репнин: Михаил не успевал за ходом событий. Все произошло так быстро - расстрел, Александр, полковник, помилование... До сих пор ему казалось, что он стоит и смотрит в холодное ружье и готовится к смерти. Они переглянулись с Владимиром. Сердце все не успокаивалось. Корф смотрел на него таким же изумленным взглядом. Они не верили... Не верили, что все кончилось... Наконец, когда полковник пожал им руку и Мишель ощутил прикосновение руки, свежий ветер, небо над головой, он понял, что все это не игры разума, а реальность! Напротив стояли заплаканные Анна и Наташа. Миша с Владимиром первые сделали шаг, но девушки не стали стоять и как можно быстре подбежали к ним, тоже наконец поняв, что ужас закончился. Тучи рассеялись...
Натали Репнина: Обняв Мишеля, Натали не сдержала слёз. Да что уж тут говорить, она зарыдала...но уже от счастья. - Неужели это быль, а никакой не сон? В сказке вновь начался светлый, счастливый момент в жизни ее героев. Да и никак не могло быть иначе... Девушка, лишь обернувшись в сторону цесаревича, кивнула, с искренне счастливой улыбкой на лице. - Ведь если бы не он, не было бы сейчас этого счастливого момента. Неприменно нужно будет его отблагодарить. Найти и поблагодарить за спасение родных... По лицу текли слезы, которые Натали моментально стерла ладонью. Не время плакать, радоваться нужно! Ведь все как и должно было быть, хорошо...
Анна Платонова: Натали обнималась к братом, а Анна конечно же с Владимиром. - Спасибо Вам, Ваше Высочество.. - она хотела бы сказать эти слова вслух, но не смогла, лишь бросила благодарный взгляд в сторону Александра и снова повернулась к Корфу. Слава Богу, все кончилось..! Они живы! Это больше, чем просто счастье... - она так крепко обнимала Володю, что казалось, вот-вот задушит его от радости. Слезы в такой момент было трудно скрыть, или сдержать в себе.. но это уже были капельки радости, стекающие по щекам Ани, вперемешку с улыбкой. Девушка, не выпуская своего жениха с объятий, повернула голову к Мишелю и Натали и улыбнулась им. Теперь все будет хорошо.. как в сказках, с добрым концом. - подумала Анна с улыбкой и облегченно выдохнув, закрыла глаза и ткнулась в грудь Владимира лицом.
Михаил Репнин: Мишель обнимал сестру, благодаря Бога и судьбу за все. Честно, в этот момент ему хотелось плакать, как Натали. Плакать как ребенок от счастья! От того, что бегаешь босиком по траве под проливным дождем и открываешь рот, чтобы напиться капельками! Господи, какая же прекрасная это штука - жизнь! Теперь Мишель понимал, что это не бездушные слова. Тот человек, кто первый сказал эту истину, был кое в чем прав! И нечего пенять на тяжелую судьбу! Радуйся, что каждый день ты просыпаешься и видишь солнце! Кто сказал, что жизнь прекрасна?! Улыбаясь и одновременно вытирая слезы Наташе, Миша вспомнил о главном "спасителе" сегодняшнего дня. Повернувшись в полоборота, не отпуская при этом сестру, он крикнул стоящему поодали наследнику: - Спасибо вам, Александр! - чувства так переполняли сердце князя, что эти скупые слова, все, что он мог сказать.
Владимир Корф: Владимир по сути мало что понимал. Пытаясь внимательно вслушаться в диалог цесаревича с Замореновым, он уже ничего не мог разобрать, поскольку Анна была в его объятиях. Ему всегда было плевать на свою жизнь, а вот о ней он беспокоился. - Все обошлось...не плачь...все прошло...- повторял он шепотом ей на ушко, но и себе внушал то же, так как до сих пор не мог поверить. Придя в себя несколько секунд спустя, он бросил вызывающий взгляд в сторону Писарева, который рвал и метал, видя, как рассыпались его заветные мечты уничтожить Корфа. - Ваше Высочество, мы по гроб жизни в долгу у Вас. Можете всегда на меня рассчитывать. - обратился Владимир к цесаревичу и глянул на Мишеля, призывая его сделать то же.
Михаил Репнин: - Да, Ваше Высочество! Уж прошу не затягивайте с нашей отдачей долга! - поддержал Мишель своего друга, стараясь уже шутить. Все закончилось. И это был, пожалуй самый острый момент в жизни! Надеюсь, более такого не повторится!... - подумал аккуратный Миша. Громко расхохотавшись, он закружил Наташу на руках и громко-громко кричал: - Мы живы! Мы живы! Все смеялись. Наконец подпустили Андрея. Он не скрывая эмоций, схватил друзей за шеи, тихо бормоча: - Никогда, никогда меня так больше не пугайте. Они недолго постояли так, обнявшись. Сколько же им пришло вместе пережить и перетерпеть! - Ну что? Я предлагаю, наконец, покинуть это унылое место. Оно не вызывает уже во мне романтических порывов! - заулыбался Репнин, смотря на друзей, которые тоже подустали от вида тюрьмы и вооруженного конвоя.
Анна Платонова: - Да.. - согласилась Аня с Мишелем. - Пора бы покинуть это жуткое местечко.. - она огляделась вокруг себя. Честно говоря, каждый предмет, каждый человек и каждая точка наводили страх на девушку. Подобные места не для женских персон.. - Я уже не плачу. - улыбаясь сказала Анна Корфу, она вытерла ладонью мокрые щеки и на пару секунд закрыла глаза. Вот только теперь девушка начинала верить в реальность происходящего, внутри царили такие чувства как радость, счастье, и любовь.. Все позади. Впереди их ждут лишь счастливые и беззаботные годы. Но это была только видимость.. Никто из присутствующих не знал, как повернутся их жизни, что их ждет в будущем. Но после такого они готовы были ко всем трудностям и сложностям. Без проблем сама бы жизнь казалась серой и неинтересной.. Они поняли главное - чтобы ни произошло, нужно наслаждаться каждой проведенной секундой на этом свете. Ведь нет ничего дороже и прекраснее, чем жизнь.. чем ощущение того, что ты живешь, что ты свободен. После этого каждый из них в некотором смысле изменили свои взгляды. И каждый был готов на все, лишь бы только быть свободным и живым.
Владимир Корф: - Я только за. Хочу домой... - отозвался Владимир, но так тихо и глухо, что его вряд ли кто услышал. А причина такой тихости были снова глаза Анны. Он уже не мог без них, без ее голоса, улыбки, и ему не верилось, что он снова слышит ее и будет слышать еще очень долго.. Корф не отпускал невесту из объятий даже тогда, когда компания дружно направилась прочь с места несвершившейся казни. ----) гостиная, поместье Корфа, Петербург
полная версия страницы